История Богдана о борьбе и надежде
Маленькому Богдану было семь, когда поставили диагноз "диабет". Считается, что эта болезнь возникает от неправильного питания и нездорового образа жизни и наследственности, но так бывает далеко не всегда.
Незадолго до этого мальчик ехал в машине с мамой, дедушкой и другом семьи. Дедушка — на пассажирском сиденье. Вскоре он попросил остановиться, вышел из машины, почувствовав себя плохо, а через минуту упал на обочину, с которой больше встал. Дедушке пытались оказать первую помощь, позвали врачей, мама Елена не выпустила сына из автомобиля, но ребенок все видел. Так он пережил свой самый первый большой стресс в жизни — дедушка умер у него на глазах. Вторым стрессом стала школа. Богдану предстояло пойти в первый класс. Домашний мальчик совсем не хотел в какой-то непонятный и чуждый ему коллектив, плохо представлял, что ждет его, и боялся.
Тогда, в августе 1999 года, его постоянную жажду и частые ночные походы в туалет связали со стрессом, пока ночью 2 сентября его не увезли на скорой с сахаром 49 единиц.
Дальше жизнь обрела новые особенности: ограничения в пище, необходимость колоть инсулин. Мальчик не жаловался и покорно соблюдал диету и предложенный режим, пока не пришел переходный возраст. В 17 начался подростковый бунт. Богдан не соблюдал диету, считая, что если чуть больше поел чего-то запрещенного, достаточно побольше уколоть инсулина, и все будет хорошо. Ел с друзьями вредную еду, даже пил алкоголь, который категорически запрещен при диабете. Друзья о его диагнозе знали, но никак не пытались вразумить.
К диете Богдан вернулся довольно быстро — через пару лет, регулярно наблюдался, проверял зрение, ходил к эндокринологу.
— Но диабет — это обезьяна с гранатой. Сахар может упасть и до двух единиц и быть очень высоким, — говорит Елена, мама Богдана.
Незадолго до этого мальчик ехал в машине с мамой, дедушкой и другом семьи. Дедушка — на пассажирском сиденье. Вскоре он попросил остановиться, вышел из машины, почувствовав себя плохо, а через минуту упал на обочину, с которой больше встал. Дедушке пытались оказать первую помощь, позвали врачей, мама Елена не выпустила сына из автомобиля, но ребенок все видел. Так он пережил свой самый первый большой стресс в жизни — дедушка умер у него на глазах. Вторым стрессом стала школа. Богдану предстояло пойти в первый класс. Домашний мальчик совсем не хотел в какой-то непонятный и чуждый ему коллектив, плохо представлял, что ждет его, и боялся.
Тогда, в августе 1999 года, его постоянную жажду и частые ночные походы в туалет связали со стрессом, пока ночью 2 сентября его не увезли на скорой с сахаром 49 единиц.
Дальше жизнь обрела новые особенности: ограничения в пище, необходимость колоть инсулин. Мальчик не жаловался и покорно соблюдал диету и предложенный режим, пока не пришел переходный возраст. В 17 начался подростковый бунт. Богдан не соблюдал диету, считая, что если чуть больше поел чего-то запрещенного, достаточно побольше уколоть инсулина, и все будет хорошо. Ел с друзьями вредную еду, даже пил алкоголь, который категорически запрещен при диабете. Друзья о его диагнозе знали, но никак не пытались вразумить.
К диете Богдан вернулся довольно быстро — через пару лет, регулярно наблюдался, проверял зрение, ходил к эндокринологу.
— Но диабет — это обезьяна с гранатой. Сахар может упасть и до двух единиц и быть очень высоким, — говорит Елена, мама Богдана.
Фото из личного архива
Все может измениться в один момент.
— Просыпаюсь я однажды и вижу перед глазами черные точки, — рассказывает Богдан. — Не помню точно, когда это произошло, но в начале декабря 2021 года. Они меняли свое положение, были только в правом глазу и постепенно разрастались. Я пошел к офтальмологу, обследовался почти два месяца, учитывая, что в новогодние праздники ничего не работает.
А дальше новый стресс — умирает любимая бабушка. К ночи 30 января пожилой женщине стало плохо. Вызвали скорую, оказалось, надо срочно ехать в больницу.
— Мы несли маму на руках в резиновом «гамаке», — вспоминает Елена. — Это было очень тяжело физически и морально. Мы тогда оба надорвались.
— Семья у меня вообще маленькая, — говорит Богдан. — Мама и бабушка. Бабушку я очень любил — это само собой. Она сидела со мной в детстве, когда мама работала, помогала меня воспитывать. А тут такое… Да, мне было физически тяжело нести, но морально давалось еще тяжелее. Бабушки не стало в ту же ночь. Потом похороны. А сразу после похорон я заметил, что мой правый глаз видит как через пакет.
Богдан ездил в филиал уфимской клиники — там сильные врачи и хорошая офтальмология — проходил обследование. Но там ему сказали обратиться в соседний город, где сильный специалист в области сетчатки глаза. Оперировать нужно было срочно.
На помощь пришел друг Елены. Так часто и бывает — сработала теория шести рукопожатий. Он знал врача, который знал того, кого нужно. В этом случае — Татьяну Андреевну Аванесову.
— Она сразу посоветовала Екатеринбург, — вспоминает Елена. — Там был очень хороший врач, но очередь два месяца, а глаз спасать надо было срочно. Тогда она сказала ехать прямо к ней.
И Богдан полетел в Москву. Москва — это дорого и от Магнитогорска далеко. Тогда помог родственник. Деньги ушли на проживание и билет. Операцию сделали по квоте в государственной больнице
Глаз был сложный. Он так сильно кровил, что операцию пришлось делать в два захода, подождав один день.
— Ты всякий раз находишься в сознании, — говорит Богдан. — И ты отчетливо и реально можешь видеть, что между лампой и тобой есть какие-то три штырька, и ими в твоем глазу ковыряют. Это удивительно! А поскольку под местной анестезией ты немного в измененном состоянии сознания, это кажется даже красивым.
Татьяна Андреевна также направила в Первую Градскую больницу Москвы, где Богдану делали лазерную коагуляцию сетчатки другого глаза — выжигали сосуды, предупреждая последующее разрастание.
На протяжении всего 2022 года Богдан почти каждый месяц летал в Москву к Татьяне Андреевне. В глаз ввели силиконовое масло, чтобы не дать сетчатке отслаиваться и дальше. Это требовало регулярного наблюдения. Второй — левый глаз — тоже был с разрастанием сосудов, но без отслойки сетчатки, и центральная зона сетчатки не была затронута, и зрение оставалось довольно высоким. Его тоже надо было обследовать регулярно, чтобы держать на контроле.
Проблема с левым глазом случилась так же неожиданно, как и с правым. Только произошло все еще стремительнее.
То ли причиной стал известный уже диабет, то ли непримиримые разногласия, где аргументом стал удар кулаком в левый глаз Богдана, но итог был не очень приятен.
— Сначала ты чувствуешь, словно у тебя какой-то прыщ со стороны внутреннего века и мешает, на второй день исказились цвета. Я люблю играть в компьютер и знаю, какого цвета что должно быть. А тут смотрю в монитор и понять не могу: то ли с ним плохо, то ли с глазами. Кого спрашивал, говорили, что монитор в порядке и цвета у него как обычно. Дальше появилось странное искажение: как линия, которая любую другую прямую линию делала ломаной посередине. Например, ты смотришь на дверной косяк, а он с изломом.
Татьяна Андреевна сказала, срочно ехать к ней. Посмотрев снимок оптической когерентной томографии она заключила, что это отслоение сетчатки, но глаз еще можно спасти.
А денег на операцию не было, плюс снова новогодние праздники — квот в это время года еще не было. Они всегда появляются или раньше или позже, но конец-начало года —самое сложное время.
— Просить — это не мое. Вы должны понимать, — говорит Елена, — мой ребенок болеет с первого класса. Я привыкла рассчитывать только на себя. Есть зарплата, есть кредитки. У него очень тяжелое течение болезни, стоит датчик глюкозы, на две недели он стоит 4950 руб. Инсулин мы привыкли покупать сами, потому что тот, что дают, совершенно не подходит и эффект не тот. Богдан несколько раз в год регулярно ездил в Москву, наблюдался в диспансере на Пречистенке. Это все стоит денег. И диабет — дорогая болезнь. Я обычно спрашивала Татьяну Андреевну, сколько денег нужно. Операция стоила 80 000 рублей.
В этот раз необходимой суммы у нас не было, но глаз надо спасать. И тогда Татьяна Андреевна, предложила оплатить операцию из средств фонда «РетинаФонд». При этом Фонд оплатил половину суммы, вторая половина суммы поступила от магнитогорской компании «Промсервис», руководителем которой был Зуфар Мусин — тот самый знакомый Елены, который в самый первый эпизод потери зрения Богдана подсказал, куда обратиться. Богдан снова полетел в Москву.
В этот раз Богдан провел в Реутове четыре недели. К счастью, в сопровождении своей девушки. Она стала для него проводником, когда он с трудом мог передвигаться по квартире из-за почти полного отсутствия зрения в первую неделю. Одним глазом (тем, где находилось силиконовое масло) он видел плохо, другим не видел вообще. Ждал, когда придут заказанные очки на +7 диоптрий. В них можно было хотя бы перелистывать видео на телефоне, которые он слушал.
В левый глаз закачали газ, чтобы сетчатка прилегла на свое место. Летать с ним нельзя, так что пришлось задержаться в Москве, пока газ не рассосется.
Богдану Москва нравится. Когда доставили очки, он стал выезжать в город, гулять по Красной площади и старинным улочкам, хоть и плохо их видел.
— Правый глаз меня тогда очень выручил, — вспоминает он.
Сейчас благодаря профессионализму и неравнодушию Татьяны Андреевны и помощи команды «РетиноФонда» Богдан видит почти так же хорошо, как и раньше.
— Есть небольшие искажения, но к ним быстро привыкаешь. Я работаю с документами и приходится много напрягать глаза. Иногда нужно минут 10 дать им отдохнуть. Плюс если я на солнце, то на полчаса снова возникает пелена на правом глазу, но быстро проходит.
— Мы скоро снова поедем к Татьяне Андреевне, — говорит Елена. — Дай Бог здоровья ее золотым рукам. Глаза все-таки удалось спасти.
Сейчас жизнь Богдана почти не отличается от жизни любого другого человека, разве что читает он с лупой, и на солнце быстро устают глаза. Диету и все предписания врачей он соблюдает исправно и старается поменьше нервничать. Стресс — действительно может спровоцировать диабет, и это серьезно.
— Просыпаюсь я однажды и вижу перед глазами черные точки, — рассказывает Богдан. — Не помню точно, когда это произошло, но в начале декабря 2021 года. Они меняли свое положение, были только в правом глазу и постепенно разрастались. Я пошел к офтальмологу, обследовался почти два месяца, учитывая, что в новогодние праздники ничего не работает.
А дальше новый стресс — умирает любимая бабушка. К ночи 30 января пожилой женщине стало плохо. Вызвали скорую, оказалось, надо срочно ехать в больницу.
— Мы несли маму на руках в резиновом «гамаке», — вспоминает Елена. — Это было очень тяжело физически и морально. Мы тогда оба надорвались.
— Семья у меня вообще маленькая, — говорит Богдан. — Мама и бабушка. Бабушку я очень любил — это само собой. Она сидела со мной в детстве, когда мама работала, помогала меня воспитывать. А тут такое… Да, мне было физически тяжело нести, но морально давалось еще тяжелее. Бабушки не стало в ту же ночь. Потом похороны. А сразу после похорон я заметил, что мой правый глаз видит как через пакет.
Богдан ездил в филиал уфимской клиники — там сильные врачи и хорошая офтальмология — проходил обследование. Но там ему сказали обратиться в соседний город, где сильный специалист в области сетчатки глаза. Оперировать нужно было срочно.
На помощь пришел друг Елены. Так часто и бывает — сработала теория шести рукопожатий. Он знал врача, который знал того, кого нужно. В этом случае — Татьяну Андреевну Аванесову.
— Она сразу посоветовала Екатеринбург, — вспоминает Елена. — Там был очень хороший врач, но очередь два месяца, а глаз спасать надо было срочно. Тогда она сказала ехать прямо к ней.
И Богдан полетел в Москву. Москва — это дорого и от Магнитогорска далеко. Тогда помог родственник. Деньги ушли на проживание и билет. Операцию сделали по квоте в государственной больнице
Глаз был сложный. Он так сильно кровил, что операцию пришлось делать в два захода, подождав один день.
— Ты всякий раз находишься в сознании, — говорит Богдан. — И ты отчетливо и реально можешь видеть, что между лампой и тобой есть какие-то три штырька, и ими в твоем глазу ковыряют. Это удивительно! А поскольку под местной анестезией ты немного в измененном состоянии сознания, это кажется даже красивым.
Татьяна Андреевна также направила в Первую Градскую больницу Москвы, где Богдану делали лазерную коагуляцию сетчатки другого глаза — выжигали сосуды, предупреждая последующее разрастание.
На протяжении всего 2022 года Богдан почти каждый месяц летал в Москву к Татьяне Андреевне. В глаз ввели силиконовое масло, чтобы не дать сетчатке отслаиваться и дальше. Это требовало регулярного наблюдения. Второй — левый глаз — тоже был с разрастанием сосудов, но без отслойки сетчатки, и центральная зона сетчатки не была затронута, и зрение оставалось довольно высоким. Его тоже надо было обследовать регулярно, чтобы держать на контроле.
Проблема с левым глазом случилась так же неожиданно, как и с правым. Только произошло все еще стремительнее.
То ли причиной стал известный уже диабет, то ли непримиримые разногласия, где аргументом стал удар кулаком в левый глаз Богдана, но итог был не очень приятен.
— Сначала ты чувствуешь, словно у тебя какой-то прыщ со стороны внутреннего века и мешает, на второй день исказились цвета. Я люблю играть в компьютер и знаю, какого цвета что должно быть. А тут смотрю в монитор и понять не могу: то ли с ним плохо, то ли с глазами. Кого спрашивал, говорили, что монитор в порядке и цвета у него как обычно. Дальше появилось странное искажение: как линия, которая любую другую прямую линию делала ломаной посередине. Например, ты смотришь на дверной косяк, а он с изломом.
Татьяна Андреевна сказала, срочно ехать к ней. Посмотрев снимок оптической когерентной томографии она заключила, что это отслоение сетчатки, но глаз еще можно спасти.
А денег на операцию не было, плюс снова новогодние праздники — квот в это время года еще не было. Они всегда появляются или раньше или позже, но конец-начало года —самое сложное время.
— Просить — это не мое. Вы должны понимать, — говорит Елена, — мой ребенок болеет с первого класса. Я привыкла рассчитывать только на себя. Есть зарплата, есть кредитки. У него очень тяжелое течение болезни, стоит датчик глюкозы, на две недели он стоит 4950 руб. Инсулин мы привыкли покупать сами, потому что тот, что дают, совершенно не подходит и эффект не тот. Богдан несколько раз в год регулярно ездил в Москву, наблюдался в диспансере на Пречистенке. Это все стоит денег. И диабет — дорогая болезнь. Я обычно спрашивала Татьяну Андреевну, сколько денег нужно. Операция стоила 80 000 рублей.
В этот раз необходимой суммы у нас не было, но глаз надо спасать. И тогда Татьяна Андреевна, предложила оплатить операцию из средств фонда «РетинаФонд». При этом Фонд оплатил половину суммы, вторая половина суммы поступила от магнитогорской компании «Промсервис», руководителем которой был Зуфар Мусин — тот самый знакомый Елены, который в самый первый эпизод потери зрения Богдана подсказал, куда обратиться. Богдан снова полетел в Москву.
В этот раз Богдан провел в Реутове четыре недели. К счастью, в сопровождении своей девушки. Она стала для него проводником, когда он с трудом мог передвигаться по квартире из-за почти полного отсутствия зрения в первую неделю. Одним глазом (тем, где находилось силиконовое масло) он видел плохо, другим не видел вообще. Ждал, когда придут заказанные очки на +7 диоптрий. В них можно было хотя бы перелистывать видео на телефоне, которые он слушал.
В левый глаз закачали газ, чтобы сетчатка прилегла на свое место. Летать с ним нельзя, так что пришлось задержаться в Москве, пока газ не рассосется.
Богдану Москва нравится. Когда доставили очки, он стал выезжать в город, гулять по Красной площади и старинным улочкам, хоть и плохо их видел.
— Правый глаз меня тогда очень выручил, — вспоминает он.
Сейчас благодаря профессионализму и неравнодушию Татьяны Андреевны и помощи команды «РетиноФонда» Богдан видит почти так же хорошо, как и раньше.
— Есть небольшие искажения, но к ним быстро привыкаешь. Я работаю с документами и приходится много напрягать глаза. Иногда нужно минут 10 дать им отдохнуть. Плюс если я на солнце, то на полчаса снова возникает пелена на правом глазу, но быстро проходит.
— Мы скоро снова поедем к Татьяне Андреевне, — говорит Елена. — Дай Бог здоровья ее золотым рукам. Глаза все-таки удалось спасти.
Сейчас жизнь Богдана почти не отличается от жизни любого другого человека, разве что читает он с лупой, и на солнце быстро устают глаза. Диету и все предписания врачей он соблюдает исправно и старается поменьше нервничать. Стресс — действительно может спровоцировать диабет, и это серьезно.
